Лишь когда он уходил, почувствовал на себе пристальный взгляд. Так, что сердце забилось у самого горла, а все органы в миг опустились. Он резко обернулся и на какую-то долю секунды увидел прямо за собой два глаза, словно искры, которых… уже не было.

Зигфрид внимательно присматривался к тому месту, где ему показались эти глаза, после чего развернулся и быстрым шагом покинул это место.

Это была обитель зла, обитель боли и ужаса, который смог пронять даже его. Но очень скоро они зачистят это проклятое Императором место.

Дом Бруно — великий дом, один из крупнейших в государстве, который прекратил своё существование тридцать пять лет назад из-за войны с, кто бы мог подумать, Ристингаузерами. Причиной послужила ссора во время государственного бала, а после конфликт на почве денег.

По крайней мере, так описала произошедшее Марианетта.

— А что была за ссора на балу?

— Один врезался в другого плечом, и они оба облили друг друга шампанским, которое держали в руках.

— И всё? — удивился я глупости причины.

— Нет, не всё. Слово за слово, кто-то из них первым оскорбил мать другого, и дуэль.

— И кто же первый оскорбил?

— Точно сказать сложно, так как свидетели с обеих сторон говорили прямо противоположное.

— Могу догадаться, кто первый начал, — пробормотал я.

— А вот здесь очень спорно, — не согласилась Марианетта. — Средний сын семьи Бруно отличался очень вспыльчивым характером и плохим красноречием. Так что я сказала бы, что он вполне мог первым перейти на оскорбления, услышав в свой адрес завуалированные оскорбления, на которые не смог ответить красиво.

— Так или иначе, они просто нашли причину для войны.

— Сейчас, оглядываясь назад, да, так оно и есть, — согласилась она.

— А вы их знали? — поинтересовался я.

— Лично? Нет, конечно. В том возрасте я была ещё подросткам, которого волновали совершенно другие вещи, — улыбнулась Марианетта. — Да и как? Взгляни сам, где была я и где они.

Другими словами, Ристингаузер планомерно уничтожал ещё тогда всех тех, кто мог встать у него на пути. Сначала Бруно, сейчас Джентэлионы.

Помимо всего прочего, я нашёл и место, где располагалось поместье. Сначала моему взору предстали фотографии из интернета ещё той давности, когда они были живы. Красивое поместье, цветущие сады рядом, аккуратный каменный забор. Особняк посреди леса, как в сказках, которые читает Катэрия девчонкам на ночь.

Сейчас же от трёхэтажного особняка остались одни руины. Зигфрид провёл хорошую работу. Снимков было много, их сопровождали заметки и общая карта, что давало хорошее представление о том месте.

Центральная часть и левое крыло были полностью разрушены и представляли из себя гору строительного мусора. У другого остались лишь одни стены до второго этажа. По пустым зияющим окнам было видно, что все перекрытия внутри обвалились.

Вся его территория заросла высокой травой, из которой торчали некогда красивые, но сейчас местами разрушенные стены. От широкой подъездной дорожки осталась узкая испещрённая трещинами, через которую пробивалась зелень, асфальтированная узкая дорожка. Целым остался разве что фонтан, который стоял прямо у входа, вокруг которого та шла, но и его уже давно оплёл плющ.

Наглядная картина того, что будет с моим домом, если мы проиграем. Но мы не проиграем.

Как я понимал, подъезд к разрушенному поместью был свободен. Ни шлагбаумов, ни пропускных пунктов. Однако я бы не уповал на то, что оно не охраняется. Жаль, что внутри он не мог сделать фото, однако интернет помнит всё, и после получаса поисков я нашёл любительские фотографии тех, кто уже бывал там. Скорее всего, до того, как то место облюбовала секта.

Как и предполагалось по тем фотографиям, если ничего не изменилось, то два крыла, левое и центральное — просто гора мусора. Правое — это гора мусора внутри стен здания. Никакой полезной информации. Но, скорее всего, вход либо в уцелевшем крыле, либо где было центральное крыло. Там вполне могли разгрести завалы, чтобы получить доступ к бункеру.

Жаль, что я не мог получить планы этого здания, и приходилось ориентироваться лишь на рассказы того ублюдка и том, что видел Зигфрид. Придётся ориентироваться на месте. Мне не впервой, однако я предпочитаю, когда всё же есть возможность подготовиться.

Теперь оставалось лишь ждать звонка любителя детей, когда мы сможем нанести удар, чтобы накрыть сразу всю верхушку секты. Не станет их — разрушится вся структура, и останется разве что просто добивать оставшихся крыс, которые затаятся по своим норам в пустой надежде, что я до них не доберусь.

А тем временем подобно урагану в комнату ворвалась Финисия.

— Мама! Мама! — она так светилась от счастья, что буквально облучала теплом всех. — Мама, ты не поверишь!

Мы удивлённо уставились на обычно спокойную и кроткую девушку, в которую сейчас словно демон вселился.

— Обещаю, что поверю, — удивлённо ответила Марианетта.

— Меня Вальцелав пригласил погулять!

Финисия запрыгала на месте, захлопав в ладошки.

— Пригласил-пригласил-пригласил! — она будто исполняла пугающий танец каких-нибудь аборигенов перед жертвоприношением.

— Так, ну это, как я понимаю, хорошо, да? — посмотрел я на Марианетту и Катэрией.

— Очень! — пискнула Финисия. — Я поверить не могу!

— А когда он успел? Вы же не виделись, — заметила Катэрия.

— Он пришёл! Сам! Пока вы здесь сидели, а я в нашем номере, он постучался ко мне в дверь!

— Он заходил внутрь? — сразу спросила Марианетта.

— Нет конечно же! — даже слегка обиженно ответила Финисия. — Конечно он не входил. Он остановился у порога, слегка поклонился и предложил мне завтра пойти прогуляться! Вот!

Мне показалось, что она даже немного расслабилась. Видимо, здесь, в высшем свете, с этим всё был серьёзно. Хотя мне интересно, если он обесчестит Финисию, то он будет обязан на ней жениться?

Но что точно, то это что Марианетте предстояло завтра сопровождать свою дочь, как этого требовал этикет. Забавно, что парня сопровождать было не обязательно, но девушку — да. Только в сопровождении её матери или отца. Будто все посчитали, что за парней, в отличие от девушек, можно не беспокоиться.

— Значит, завтра мне вас не ждать на турнире? — уточнил я.

— Нет-нет, он пригласил меня встретиться через три дня, — поспешила рассказать Финисия. — Это, получается, в среду.

— То есть на предпоследнем этапе. Когда будет борьба за финал. Как я понимаю, Марианетта, ты будешь её сопровождать на их свидании.

— Это не свидание! — пискнула смущённая Финисия, но мы-то все знали правду.

— Прости, Грант, — виновато улыбнулась Марианетта. — Не увидеть мне, как ты выходишь в финал.

— Ничего страшного, я бы и сам сказал вам идти, — спокойно ответил я. — Да и вряд ли на турнире будет что-то новое.

И, как я и предполагал, нового ничего не было — арена вновь погрузилась в беспросветный хаос, воздух над которой был пропитан пси-энергией.

Это было сражение на хитрость и выносливость. Моим противником был мужчина с даром огня. Я и до этого сражался с людьми, у которых дар был как мой… почти как мой, однако теперь было действительно сложнее. Он явно был опытнее и сильнее, чем все мои прошлые противники.

В этот раз меня пытались вытравить даже не огнём, а раскалённым воздухом, который обжигал и не давал дышать. Мужчина раскаливал атмосферу над ареной, пытаясь меня выкурить, и неплохо держал оборону, из-за чего пришлось очень постараться, чтобы добраться до него.

Для меня это был, наверное, самый долгий бой. Самый неприятный и сложный. Я бегал за ним, как за мышью, пытаясь поскорее закончить, в то время, как мужчина продолжал прокаливать воздух, не давая мне дышать и вынуждая идти в атаки, которые с самого начала не имели никаких шансов на успех.

Бесполезно говорить, как много раз меня обожгло. Красная и облезающая кусками кожа отвечала жгучей болью на каждое касание и была покрыта волдырями даже под одеждой, которая буквально прикипела к телу в некоторых местах. Во рту было сухо, как в пустыне, и я чувствовал, как то и дело кашляю кровью. Нос резало как ножом от каждого вдоха. Один из глаз пересох настолько, что я перестал им вообще что-либо видеть.