— Горит левый двигатель! Нас подбили! — вскрикнул Фарен.

— Туши.

Мой голос не дрожал, даже не выдавал страха или напряжения, пока мы прорывались через огонь последнего эшелона.

Оставалось ещё немного, мы выйдем за пределы досягаемости. Ещё чуть-чуть…

Последние сотни метров, которые были одним ревущим океаном огня и дыма. Где-то рядом вновь подбило десантный корабль. О чём-то продолжал реветь эфир от последних слов тех, кого сбили на пути к цели. И…

В какой-то момент всё неожиданно прекратилось.

Мы прорвались.

До земли было рукой подать, и один за другим десантные суда начали тормозить, выравнивая машины параллельно земле и заходя на посадку прямо рядом со дворцом. Кто-то садился во дворе. Заревели двигатели, и наш корабль скользящим движением приблизился к дороге, заставленной машинами, садясь прямо напротив ворот.

Я вскочил с кресла.

— Управление на тебе, — бросил я, выскочив в десантный отсек, где с невозмутимым видом ждали посадки солдаты. — К оружию! Приготовиться к бою!

В то же мгновение корабль слегка вздрогнул, коснувшись земли. Я схватился за ручку на стене, открывая кормовой люк, и практически одновременно с этим снаружи заревели бортовые турели. По борту послышались глухие удары, по щитам защёлкали очереди пуль, которые были неспособны пробиться даже через щиты. Нас уже встречали, и мы были готовы поприветствовать их.

Люк распахнулся в то же мгновение, выпуская нас наружу, и я с Грогом выпрыгнули первыми. За нами, словно ошпаренные, выскочили солдаты.

Мы приземлились не на самой территории дворца, а прямо у его стен на дорогу, где практически с порога столкнулись с противником. Солдаты некогда верной армии государя и какие-то одарённые заняли позиции на дороге среди стоящих машин. Длинная очередь из пулемёта от Грога, и их стало на две трети меньше.

Остальные заняли укрытия, наивно надеясь удержать позиции. Но прорывать оборону — вот было призвание смертников. И здесь, в подобном сумбурном бою, где противник повсюду, где корабли падают прямо с неба, выпуская наружу людей, они чувствовали себя вполне уютно. И, в отличие от остальных солдат, они понимали только один приказ.

— Ни шага в сторону! Мы не опозорим своих предков! МЫ НЕ ПОКАЖЕМ СТРАХА ПЕРЕД ВРАГАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! МЫ НЕ ПРЕДАДИМ ИМПЕРАРАТОРА! В АТАКУ! — прогремел голос командира смертников, и они бросились вперёд.

Они не знали слова «стоп», по крайней мере, не использовали его в своём лексиконе.

Отряды смертников с разных десантных судов сбивались вместе, бросаясь организованной группой прямо на противника. Солдаты отступников, которые не привыкли иметь дело с таким бесстрашным напором, с противником, который готов лезть прямо под пули, начал отступать, и в это же мгновение они проиграли.

Смертники буквально врывались на занятые позиции, расстреливая всех, кого видели, рубя их сапёрными лопатами и затыкивая штык-ножами на лазерных винтовках. Они растекались по округе, окружая дворец и быстро оттесняя противника.

Настало их время, время смерти…

Смертники быстро оттеснили противника, создав своеобразное окружение вокруг государственного дворца. И, несмотря на то, что, по сути, они были окружены со всех сторон, отступали именно силы заговорщиков.

И дело не в том, что десант смело и дерзко бросался под пули, что вносило своеобразный ужас в ряды противников, хотя и это тоже. Они действовали слаженно, быстро и чётко, как единое целое. Эти люди в противогазах буквально бежали на врагов. Солдаты заговорщиков стреляли по ним, убивали, но на месте одного возникал другой, точно такой же, будто тот и вовсе не умирал. Да и как можно остановить тех, кто бежит прямо под пули и не боится смерти?

Смертники продвигались под плотным огнём, вклинивались в ряды противника, забрасывая его гранатами, после чего без каких-либо сомнений вступали в ближний бой. А корабли всё прибывали и прибывали с неба, садясь где ни попадя и выпуская из себя всё больше и больше людей.

— Отступаем! Все отступаем! Нужно по… — один из лейтенантов, перешедший на сторону врага, посчитав, что это шанс исправить ту несправедливость, что творилась в государстве, не успел даже договорить. Обернуться, когда на него из-за машины выскочил один из гостей, воткнув в его голову лопату.

Остальные солдаты растерянно обернулись на незваного гостя, и на них в то же мгновение со всех сторон, как саранча, набросились другие люди в противогазах, забивая их лопатами и штык-ножами на винтовках. Несколько секунд жуткой бойни, и отряд бросился к следующему очагу сопротивления.

Смертники зачищали округу молниеносно и быстро. Иногда противник давал отпор, но главная доктрина «побеждает тот, кто готов пожертвовать больше» была ответом, почему их было не остановить. Постоянный поток смертников, их дерзкое и бесстрашное наступление не оставляло никаких шансов. Они бросались навстречу вражескому огню, ввергая врагов в смятение, после чего хладнокровно расправлялись с ними и шли дальше.

— Держим позиции! Не отступаем! — кричал сержант, стреляя по смертникам.

Но сам получил меткий выстрел прямо в голову и упал замертво.

Даже приказы заговорщиков между собой разнились, что вызывало ещё больший хаос в стане врага, когда у смертников был лишь один приказ.

Наступать и убивать ересь во имя Императора.

И под конец солдаты начали не просто отступать — они начали убегать, испуганно отстреливаясь от людей, которые попросту не боялись смерти. Те, кому посчастливилось выжить, бежали без оглядки. Иногда бросали взгляд назад, чтобы увидеть, как среди домов и машин, в окнах и на крышах пугающе поблёскивают преследующие их окуляры противогазов.

Сложнее дела обстояли с одарёнными, которых здесь было много. Они выжигали смертников, обрушивали на них всю мощь своего дара, убивая разом иногда сразу небольшие группы. Кто-то сгорал в пламени огня, кто-то перерубался капканом из земли.

Но если в первые минуты они думали, что справятся, то вскоре становилось понятно, что никто из смертников не гиб зазря.

— Надо оттеснить их от дворца! — один из гвардейцев-одарённых раз за разом посылал техники, от которых между автомобилями и домами бегали люди в противогазах. Те были как тараканы, как муравьи, которые разбегались по округе. Отовсюду слышались «бу-бу-бу-бу-бу», словно тихий шёпот смерти. Иногда тех и вовсе не было видно.

Одарённые, окружив себя щитами, казалось, спокойно сдерживают противника…

Пока им на головы прямо с крыши не спрыгнул обвязанный взрывчаткой смертник. Взрыв был такой, что столб пыли было видно со всей округи.

Другие одарённые становились жертвой снайперов, слишком сосредоточившись на противниках перед собой и не в силах удержать под контролем всё городское окружение. А те, что умудрялись противостоять им, попросту закидывались гранатами, расстреливались из гранатомётов и под конец были попросту забиты лопатами в ближнем бою подобравшимися слишком близко смертниками.

Центр города погрузился в ужас бойни. Такой, какой город ещё не видывал. Но главным полем боя стал штурм дворца.

Сотни смертников тут же ринулись через ворота на территорию. Они пробивали проходы в стенах, прорываясь внутрь и пытаясь занять ближайшие здания. Здесь им навстречу выходили преимущественно одарённые, и бои происходили с особой ожесточённостью.

И если те, кто шёл через главные ворота, имели в поддержке космодесантников, которые могли продавливать даже одарённых, то тем, кто заходил с другой стороны, приходилось справляться своими силами.

— Что за хрень, откуда их столько⁈ — группа одарённых без особых проблем сдерживала натиск врага.

Люди в противогазах прорывались через бреши в стене, пробивали новые проходы и как муравьи затекали на задний двор дворца, но здесь их без особых проблем техниками и пси-атаками выжигала группа одарённых. Лишь малая часть тех, кто смог дойти до заговорщиков, и вовсе погибала в ловушках-техниках, которые были щедро расставлены перед ними.